Александр Суворов «Помилуй Бог, мы русские!»

Товарищ товарища обороняй! Стрельбой не заниматься, без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски! В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать. Кого из нас убьют, — Царство Небесное, живым — слава! слава! слава!”

Молчи, если больно

Когда люди болеют, они обращаются в первую очередь к Богу за помощью — за духовной поддержкой, за врачеванием. В больничный молитвенный храм приходят по 50, по 100 человек родителей с детьми. Иногда 300–400 человек собирается на Пасху, на Рождество. Я вижу, что молятся врачи, особенно по утрам. Священник в больнице — это не что-то такое небывалое. Однажды фотограф меня поймал, как я, будучи в клоунском костюме, брал благословение у батюшки, у отца Петра.

Радость со слезами на глазах

Есть замечательные соревнования, которые почти не показывают по телевизору. Их победителям Президент России не подарит машин Ауди Q7. Состоятельные люди не покупают билеты на эти состязания за полгода. Азартные болельщики не заключают пари на их результаты и большинству людей, которые вообще-то спортом интересуются, без разницы, как там выступают наши. Сердце «за страну» не ёкает.

Право на риск

Так получилось, что меня познакомили со спасателями – сразу с двумя. Мне всегда было интересно, кто они, эти люди, про которых говорят: «Когда все – оттуда, они – туда». И вот теперь я сижу, слушаю их и засыпаю вопросами.

Дневник полкового священника. Часть 11. Новая жертва

Мороз, страшный ветер; все вокруг скрипит и стонет. Мы приютились около гаоляновой конюшни, чтобы хотя немного защититься от ветра. И вот с завыванием бури слилось наше пение погребальных молитв. Слезы сами лились у меня.

Дневник полкового священника. Часть 9. Хватит ли мужества смиренно снести свой крест?

Теперь часто ловят японских солдат. В печальном виде эти пленные: дрожат от холода, обувь плохая. Первый вопрос, который они задают,— это когда их убьют и каким способом. Очевидно, начальники их убедили, что у нас пленных убивают.

Дневник полкового священника. «Я в Маньчжурии!..»

Жалея одну семью, наполовину разоренную, я дал старику рубль. От радости он стал на колени. Конечно, со слезами на глазах я поднял его, и что же? Проходит минут двадцать, и он приносит маленького цыпленка, дает мне в подарок, денег ни за что не взял.

Дневник полкового священника. Часть 6. «Бой идет со страшной силой»

Кругом пути ужасное пламя: горят станционные постройки, склады, будки, рвут мосты; по дороге валяются убитые лошади, быки… Ужас!.. Внутри какая-то дрожь, на устах молитва! Тяжело…

Игорь Иванович Сикорский: отец авиации и храмостроитель

Игорь Сикорский был очень скромным человеком. Предположим, стояли бы рядом 15 человек, так вот Игорь Иванович был бы самым незаметным. Как-то в разговоре, не зная его в лицо, американцы у него спросили, чем он занимается. И он скромно ответил: «Я работаю “у Сикорского”».

Дневник полкового священника. Часть 3. «Держать себя честно»

Приехали в Судженку; начальник станции, кажется поляк, не позволил служить обедницу в зале второго класса, пришлось устраиваться в третьем классе, где не оказалось даже иконы; я принес свою, святого Митрофания, да Евангелие поставил и крест, сторож принес двухкопеечную свечку — вот и церковь готова!

Дневник полкового священника. Часть 2. «Оля, родная моя Оля…»

Как я всегда был счастлив в моей семейной жизни. Как мне благодарить Бога, что Он удостоил меня принять под свой кров престарелых родителей и хотя немного послужить им. Вот и утешение, какого не купить за миллионы: на войну меня проводили и благословили родители своею рукою! Оля, родная моя Оля! Так и звучат в ушах ее слова: «Хотя бы раз мы поссорились в нашей прошлой жизни, все бы легче было прощаться…»

12 Фев 2009 | Священник Митрофан Сребрянский | Продолжение

Дорога к истине

Мать была исключительно добрым человеком, отец был несколько иного характера. Я видел, что они не были ни карьеристами, ни стяжателями, ни мещанами духом. Отец – человек очень вдумчивый. Его судьба сложилась тяжело. Когда я написал ему, что окончил университет и начинаю преподавать, он внушал мне, что я всегда должен проявлять скромность, доброжелательность по отношению к студентам. С отцом и матерью я чувствовал духовную связь, почитал их. Родители были верующие люди и прививали мне любовь к Богу.